Репрессии в украинских университетах

От редакции LIVA: В течение прошлого года власти пытались наклеить на украинских левых ярлык сепаратистов, несмотря очевидное отличие их позиций от позиций так называемых пророссийских активистов. Расцвело доносительство, которое повсеместно встречается сейчас в академической среде. Один из эпизодов этой охоты на ведьм – травля и вынужденное бегство декана социологического факультета Харьковского национального университета Виталия Лукащука и доцента того же факультета Анатолия Слободянюка, который рассказал LIVA о преследованиях со стороны националистов и своем видении ситуации в Украине.

– Почему ты был вынужден оставить университет и город Харьков?

– Причина была элементарная. В стране сложилась ситуация, достойная классических антиутопий. Сегодня любой недоброжелатель или завистник может написать анонимку об «антиукраинстве» любого гражданина – объекта своей ненависти. Термин же «антиукраинство» не имеет границ и определений, под его гребенку может попасть любой, кто не делает достаточного количества «ку» перед властями. Последние подобное стукачество деятельно поощряют. Позиции моего друга, одногруппника и единомышленника – декана социологического факультета Виталия Лукащука – вызывали у многих раздражение. В итоге, именно на нас написали донос. Хотя мы занимались «антиукраинской деятельностью» на уровне детских шалостей.

Было несколько художественных выставок, демонстрирующих левую точку зрения и возмущение фашизмом; было несколько расклеек листовок, о которых, уверен, не знали спецслужбы и «казачки». Но больше всего возмущения вызвала наша акция по ремонту героически изуродованного патриотами монумента Ленина-ребенка – на детской площадке возле Университета. По слухам, именно фотоотчёт об этой акции привёл министра образования Квита в особое бешенство.

После доноса декана попросили уволиться. Для меня было очевидно: «первый пошел», а кто будет вторым, тоже было понятно. Все знают, что мы близко дружим, после его бегства из страны на ком-то следовало оторваться.

– Были ли «звоночки» о предстоящих гонениях и физические угрозы?

– Примерно с августа я был вынужден выключить телефон. Сначала надоело выслушивать угрозы, потом надоело сбрасывать незнакомые номера. Перестал заходить в социальные сети. На дверях стали появляться листовки, явно имеющие своей целью меня деморализовать. Одно время было наружное наблюдение – под окнами изо дня в день стояло одно и то же такси, водитель которого делал вид, что увлечен планшетом. Осенью уже начали звонить на городской телефон моим родителям.

Посмотрите хотя бы на стену моей страницы Вконтакте – там записи в духе «мразота расейская, мы тебя угандошим». Виталий рассказывал другие случаи: о том, например, в коридоре университета один молодой «хунвейбин» угрожал ему, наматывая на руку шарф цветов «Металлиста».

– Занимались ли вы агитацией или пропагандой в университете?

– Ни я, ни Виталий никогда не скрывали своих левых взглядов. Учитывая то, что у нас гуманитарная дисциплина, и в моем и в его курсе социологии Маркс методологически занимал значительные позиции. Что касается прямых пассажей относительно современной политической ситуации, то их не было. Были тонкие намеки, которые понимают умные люди. Сепаратистские высказывания мы не допускали. Это не наша позиция, мы сторонники коммунизма во всем мире, какой сепаратизм?

– Какую роль сыграли в травле бывшие друзья и знакомые?

– Что касается бывших друзей, то это отдельный момент. Я не понимаю, каким образом такое количество людей одновременно потеряли человеческий облик? Не понимаю, откуда у этих людей столько ненависти, почему этим людям не живется, покуда не «угандошат» нас – причём, ещё год назад ничего подобного не было, и мы мило дружили. Надо сказать, что мы к ним всегда относились предельно лояльно, рассматривая их националистические взгляды как эдакую милую декадентскую особенность. Кто-то фашист, кто-то гомосексуалист – это личное дело каждого. Но теперь стало понятно, что первое, в отличие от второго, уже не личное дело. Это серьезно. Неудачные копии неудачного человека Эрнста Рёма получили небольшие, по своему росту, рычаги влияния, при помощи которых пытаются сейчас что-то соорудить. Но они способны только на разрушение. Попытаться сделать «евроремонт», наклеить ПВХ поверх ПНТ ПНХ – вот предел их возможностей.

Мне кажется важным то, что нынешние декаденты, приблизившись к власти, более напуганы чем пресловутые «ватники». Они очень боятся: они боятся Путина, они боятся заговоров, они боятся харьковских террористов, которых, возможно, сами и создали. Я, как социолог, слабо компетентен в этих вопросах, здесь лучше бы сказали психиатр и нарколог. По-моему, это типичная психопатология. Еще в девяностые годы киевский социолог Евгений Головаха выступил с концепцией «социального безумия». Мы наблюдаем тотальное разрушение какого-то упорядоченного существования, регулярности социальных институтов, нормально работающей экономики и так далее. Все пошло под откос и остается только прыгать на граблях и кричать: «кто не скачет, тот москаль». Кстати, этим, к моему ужасу, занимается и автор упомянутой концепции – как прокаженный работник лепрозория.

Буквально сегодня мы пересматривали фильм «Обыкновенный фашизм». Возникло желание сделать его «ремикс» – оставить тот же текст, а визуальный ряд заменить современной украинской хроникой. Ведь мы в очередной раз наступили на эти грабли и непонятно, как это могло произойти.

– Может быть у тебя есть соображения по этому поводу?

– Это срежессированые события – я понял это сразу после обострения ситуации в Киеве. Волнения подхватили и начали раскручивать. Ни для кого не новость: «революция растущих ожиданий» – это когда у тех, кого многие условно называют средним классом, а мы – мелкой буржуазией, немного налаживается жизнь, открывается «жопа без дна». Они выходят и начинают махать флажочками.

Это спонтанное социальное движение, инспирированное социальными факторами – жизнь наладилась, и хочется большего. Но его можно подхватить, направить, как это очень верно называется по-научному, «канализировать». Я не понимаю этих технологий до конца, но, как ученому, мне бы очень хотелось их понять. И, очевидно, что среди прочего там были наркотики.(Исполняющий обязанности киевского мэра Бондаренко сразу после переворота в Киеве рассказал о производстве наркотиков и пытках в КГГА –прим. ред.). Я в определенной мере интересовался психоактивными веществами. То, что там были амфетамины – это несомненно, исходя из того, что творилось с людьми, которые туда ездили. Истина, как всегда, глупее и страшнее попыток ее описания.

– Почему такие широкие массы оказались более восприимчивы к правой идеологии? А не к левой, к примеру?

– Во-первых, левая идея лишена этой эстетики, рюшечек там не хватает. А ее лозунги и тезисы для многих потрясающе скучны. Да, деньги-товар-деньги. Да, прибавочная стоимость. Как же скучно, что вся жизнь к этому сводится. Конечно, кричать «Героям слава!» гораздо интересней. Не новость, что факельное шествие смотрится гораздо красочней, чем профсоюзный митинг. Я хорошо помню по учебе на соцфаке, что буржуазные социологи всегда привлекают внимание, потому, что они местами рассказывают потрясающую красивую ахинею. В отличие от марксистов: их прямо руки чешутся разбить в пух и прах – ан нет…

– А отдельно о роли студенчества можно что-то сказать?

– Студенчество – важный участник любых волнений. Нашему современному студенчеству долгие годы промывали мозги всяческой правой ахинеей. И, пока умные образованные люди крутили пальцем у виска и ограничивались шуточками, прямо под носом у них выросло то, что считает себя «элитой нации».

По отдельности они не производили такого гнетущего впечатления – даже производили впечатление думающих людей. Но щелчок пальцами — и они консолидируются в фашистскую массу. И тут стало понятно, что им, как носителям клипового мышления, в принципе чужда рефлексия — и всякий кто осмеливается думать, вызывает у них острую ненависть. Честно говоря, то, что большая часть совсем не худших из моих бывших студентов оперативно «майданулась», несколько выбило у меня почву из под ног.

Кстати, это же относится и к отечественным художникам, с их выставками типа «Убей колорада». Та же «Война ОНА», на которой мы делали перформанс, закончилась мордобоем в лучших традициях раннего сюрреализма.

Может показаться, что я несправедлив по отношению к студентам. В конце концов, даже в этой истории нашлось достаточное количество студентов нашего факультета, которые организовались и написали письмо ректору, выразив протест против увольнения Виталия. Я лично получил много очень человечных писем от нынешних и бывших студентов, которые меня в своё время очень поддержали. Заметная поддержка присутствовала и со стороны многих преподавателей. То есть оппозиция «генеральной линии» в студенческой среде представлена – но, как и в целом в Харькове, она пока довольно деморализована в силу преследований.

– Какую роль сыграла и играет система образования в реализации фашистских моделей социального управления?

– Из высшей школы сейчас, конечно, пытаются сделать приложение к 5-му каналу. Все эти невменяемые требования «патриотического воспитания», показательные репрессии (вполне возможно, что в процессе дальнейших поисков внутреннего врага будут новые всплески «охоты на ведьм» в ВУЗах) и прочее. Но вряд ли это будет эффективным приложением – просто из высшей школы как социального института пытаются «вытащить» один из «краеугольных камней» – дух академической свободы.

Университет будет университетом до тех пор, пока в нём остаётся свободомыслие, возможность высказывать независимую точку зрения, пока это пространство диалога, а не тотального «одобрям-с». Иначе он превращается в симулякр, муляж, куклу – пустое место. Особенно на фоне сокращения финансирования и прочих чудных реформ, запланированных нашей новой властью и МОН.

В плане роли школы всё обстоит, наверное, по-другому – она, быть может, и станет эффективным дополнительным инструментом оболванивания. Но тут есть ещё один момент, о котором я писал в монографии, посвященной девиантному поведению подростков – сейчас бы ее не опубликовали. Дело в том, что нынешний режим пришел к власти благодаря безответственным и непродуманным заигрываниям со стихией уличного протеста. Дальше – больше: происходит героизация образов правого радикализма, причём под государственной протекцией. Кричать матюки – гражданская доблесть, вандализм – подвиг.

На неокрепшие молодые умы это оказывает катастрофическое воздействие: оказывается, что можно этим заниматься, и тебе ничего за это не будет. А может, даже гешефт какой случится… Они сами не понимают, какого джина выпустили из бутылки – а для того, чтобы усмирить хунвейбинов по китайской модели, у них нет ни ресурсов, ни мозгов. Вот в сети уже появилось видео, на котором пэтэушники «люстрируют» директора; вполне возможно, что это первый звоночек. А если можно «люстрировать» преподавателя за тройку вместо того, чтобы учиться (а это не за горами) – то какое это образование?

Будем ждать коллапса. К сожалению, этот режим может продержаться еще некоторое время на внешних вливаниях. Но перспективы уже ясны. К тому же, мы имеем в Украине не претензии на тысячелетний новый рейх, а мелкотравчатый фашизм на хуторе не продержится. Не бывает тысячелетнего нового рейха на хуторе с дефолтом – даже самого пассионарного кугута должно в результате попустить. В общем, как поётся в одной песне: «скоро все **нется». Хотелось бы, чтобы поскорей, но – посмотрим.

Беседовал Андрей Украинский
ЛИВА