Вадим Курамшин намерен написать книгу о тюремных застенках Казахстана

Известный правозащитник и политический узник Вадим Курамшин намерен начать работу над автобиографической книгой, где опишет все злоключения, пытки и издевательства, которые он и его соратники испытали, находясь в тюрьмах и колониях Казахстана. Рабочее название книги, которая потом будет переведена на разные языки, «Записки политзека». Отдельные части глав уже собираются им и его товарищами из Комитета по освобождению. Представляем вниманию еще один рассказ Вадима, который также войдет в одну из глав его произведения.

На сегодняшний момент его положение в колонии вновь осложнилось. Ему присвоили по поведению первую отрицательную степень, что лишает трехдневного свидания с супругой. Генеральная Прокуратура вновь отказывается рассмотреть его обращения по существу. Соратники политзаключенного планируют в свою очередь новые мероприятия в рамках кампании по его освобождению.

Информационная служба Комитета по освобождению Вадима Курамшина

Это случилось!

По новому тюремному закону отныне басеке лагерный наделен абсолютной властью над зеками, их семьями. Очередная гуманизация  МВДшных депутатов в лице Светланы Бычковой рвет души заключенных. Иначе говоря Парламент РК, по сути, легализовал коррупцию, сделав ее неуязвимой! Когда в начале 2013 года я прибыл этапом в колонию Жамана и сходу не имея нарушений был изолирован в бункер к злостникам без права на длительное свидание с семьей, думал, что глупее, злобнее тюремного закона быть не может в 21 веке. Но то, что натворили на этот раз наши антинародные депутаты… Платежеспособных заставит еще отчаяннее платить басеке лагерному. Симпатичных девушек в женских тюрьмах делать безропотно минет под столом у басеке лагерного. Совсем нет вариантов у инвалидов. Но обо всем по порядку. Прежде стоит предостеречь читателя. Все что следует ниже не для внимания малолетних детей!

2013 – 2014 год – время которое я провел в бункере Жамана. Как наша семья ждала истечения этого мучительного года! Каких усилий стоило выбраться из этого бункера. А на исходе басеке, лагерные совсем съехали с катушек. Буквально на следующий день, как прокуратура сняла с меня придуманные полковником Байтасовым два нарушения, и мой выход из бункера тем самым стал открыт. Прямолинейно выселяют из моей камеры четырех вменяемых арестанта, оставляют один на один с откровенным провокатором. Тут же следует нападение с кулаками. Цель – втянуть в драку. Сломанный нос, залитый кровью пол не вызывает по обходу никакого интереса у другого басеке — лагерного подполковника Ельжасова. Провокатора отселяют лишь после того, как постояльцы других камер, увидев мой внешний вид на проверке, подняли скандал.

За день до вывода в колонию, басеке лагерный засылает ко мне в камеру бункера свою опору из среды заключенных. Наркомана, претендующего на «ведущего» на зоне. Незаконно оказавшись у меня в камере, тот сулит мне различные блага, при условии если я откажусь в дальнейшем поднимать шумиху вокруг своего осуждения, соглашусь жить с этим наркоманом в одной камере в зоне и не буду давать советов простым «мужикам». На все ответил категорическим отказом. На следующий день басеке лагерный Байтасов распределяет меня… в отряд, в ту самую камеру, где проживает тот самый наркоман со своими корешами.

Еще через два дня в зону приезжает  полковник Жолмагамбетов Максут. Это самый главный басеке лагерный в области. Вызвав нас обоих с тем наркоманом, после беседы с ним, потом завели меня. Самый главный басеке области с куражом спрогнозировал мне все то, что продолжается вплоть до сегодняшнего дня. В мою жизнь пришел новый кошмар по выходу от Жолмагамбетова. Я оказался в плену у наркоманов. Эти наркоманы пытались полностью контролировать мою жизнь, в том числе личную. Басеке лагерный прежде чем отдать мне письма от жены, ознакомляя их с наркоманом, нервно при этом тыча пальцем в непонравившийся фрагмент в тексте. А я потом должен давать пояснения уже наркоману.

Наркоман по указке басеке лагерного пытался запретить мне выписать доверенность жене, что бы она могла подавать обращения на мои интересы. Наркоман по истеричной команде от басеке лагерного пытался добиться от меня опровержения интервью моей супруги.

А когда от бессонницы, способной свести с ума любого, я шел в санчасть получить таблетки, переданные мне женой, узнавал о том, что тот самый наркоман от моего имени их выбрал и слопал. Сам наркоман на мои протесты оправдывал свой поступок тем, что из-за меня ему перекрыли каналы героина. У него ломка и он должен был себе помочь.

Весь этот ужас пережить нам с женой помогала вера в то, что вот теперь я уже не в БУРе, и спустя полгода жизни в этом аду, мы сможем три дня пожить рядом друг с другом. Вдумайся, человек!!! Раз в пол года и всего три дня!!! Такова была наша участь семьи Курамшиных. Расплата за то, что я честно отстаивал права простых людей Казахстана! Но теперь благодаря антинародным депутатам в лице все той же Бычковой, даже этой возможности нас лишили. А что бы все-таки получить свидание – нужно заслужить особое поощрение.

5 января 2015 года басеке лагерные, несмотря на мое примерное поведение, отнесли меня к первой отрицательной степени. В связи с чем я лишаюсь свиданий! Нам оставили лишь одно свидание в год на двое суток. Что бы свиданий было больше, я должен иметь хотя бы одно поощрение от басеке лагерного. Прежде чем раскрыть всю глубину морального извращения этой новации от депутатов ПРОШУ своего дорогого читателя посмотреть на моем канале сюжет по ссылке - http://www.youtube.com/watch?v=cBCrQkOp88k&feature=plcp.

С 1 января 2015 года благодаря нашим депутатам, басеке лагерным уже нет необходимости, добиваясь секса идти на такой риск, как угрожать ШИЗО или просто нарушением, что лишает шанса на УДО. Теперь к примеру тот самый опер Аубакиров, в случае если с помощью зечки не удовлетворит свою похоть, то… он не даст ей благодарности в личное дело. Не переведет ее на эту злополучную первую положительную степень, без которой нет свиданий и УДО. Из женской колонии, вернемся к нам на Жаман. Как это извращение стебается надо мной. И снова предостерегаю не для слабонервных:

1. По выходу из БУРа прорываюсь на турнир по теннису. К 1 мая 2014 года занимаю 3-е призовое место. За что обязательно поощряют! Басеке лагерный давит наркоманов что бы забыл. Отшиваю наркомана и требую поощрение. Прокуратура шлет тупые отписки.

2. В июне за отряд играл в футбол – снова мимо.

3. Перед «Днем семьи» начальник нашего отряда Омиржанов Канат перед строем делает объявление. Кому нужна поощрительная «свиданка», напишите рассказ о семье, – написал. Отрядник открытым текстом заявляет все в моем случае в руках у Жолмагамбетова (тот который басеке лагерный самый главный в области). Если мы тебя поощрим – нас самих накажут!

4. «У вас есть совесть, забота о престиже института омбудсмена», — пишем мы  А. Шакирову казахстанскому как бы омбудсмену. Просим его лишь об одном, помочь добиться этого поощрения, законных телефонных звонков и изучение Генеральной Прокуратурой моего дела. Все мимо! В присутствии прокурорских – начальник воспитательного отдела Калиев, обещает: «Вот сыграет в шашки на день «Первого Президента». Поощрительное свидание с женой получит!». Мы верим! После турнира по шашкам, Калиев от меня попросту убегает.

5. Пока гонялся за Калиевым 15.12.2014 года, отрядник привлекает под гарантии поощрения зеков к строительству снежного городка. Осужденные: Усольцев, Альжанов, Косарев, Чедтаев, Курамшин берутся за дело. Мой удел был таков – бесперебойная подача воды. Не смотря на худшие условия на старте, наш 2 отряд особенный и локалка самая маленькая  — мы занимаем среди всех других отрядов 1 место. За снежные городки, исторически так сложилось, их строителям всегда давали поощрения.  Это самый трудный путь к поощрению. И вот «мужики», работавшие неделю на морозе с водой и снегом, узнают, что поскольку в их бригаде работал Курамшин, – поощрений не будет никому! Дали им по 2 пачки сигарет, и все на этом! Это был такой удар на психику каждого из «мужиков», что слов среди литературных просто нет.

С этих басеке лагерных впору писать научные  труды на тему: «Природа антиобщественного поведения».  Ведь то, что повсеместно они творят в зонах, есть ничто иное, как симбиоз душевной болезни и преступного поведения. Иначе как эти поступки охарактеризовать? Басеке лагерный дает команду зеку: «Сломай ему нос, втрави в драку!». Ставит подпись под придуманными нарушениями, не получив результата от своих наркоманов, в общей сложности 6 раз открыто преступая закон, сводит нас с авторитетом Сериком Голова. Надеясь столкнуть лбами, пытается засадить мою жену всего лишь за то, что она чуть-чуть приоткрыла занавес на весь этот беспредел в зоне Жамана. В которой еще совсем недавно героин, не стесняясь таскали сотрудники. И не смотря на громкий процесс по осуждению зека Дуру Джалогонии, которого попросту сделали крайним, никто из сотрудников не был даже уволен. А ведь в закрытом государственном учреждении за все, следуя логике, должен отвечать сам басеке лагерный.

И вот теперь новым законом, этот басеке лагерный получает, по сути, уже абсолютную власть над нами зеками и нашими семьями.

Что мне делать? На нервной почве стали отказывать ноги. Кому-либо писать в этом государстве, где во всех органах засилье этих самых басеке лагерных, – уже всюду писали. Надо мной, моей женой все: прокуроры, финполовцы, самый главный лагерный басеке в стране генерал Бердалин – просто откровенно смеются, отправляя тупые отписки.

Что мне делать? Лезть в петлю и освободить хотя бы семью от этих мучений? – Для этого я слишком сильный. Как другой политзаключенный Арон Атабек, на которого в Карлаге наркоманы не раз поднимали руку, и в итоге он в знак протеста, пошел в отказ от всего. За что система его тут же осудила как за новое преступление и закрыла в одиночку? Но у меня другая ситуация. На свободе семья, жена, которая дни считала до возможного свидания со мной.

Лишь один вариант несет в себе слабую надежду на спасение, но это зависит не от меня и моей жены. От каждого из Вас, кто читает эти строки! 23 января 2015 года исполняется ровно 3 года с момента одноминутной широкомасштабной зачистки неугодных спецслужбами.

Тогда нас всех, по разным надуманным обвинениям, в один день в разных городах Казахстана изолировали от общества. Политиков, журналистов, правозащитников. Спустя 8 месяцев меня оправдали. Я был освобожден. И вылетел в Варшаву, где на конференции ОБСЕ рассказал правду о наших коррупционных судах, прокуратуре, отсутствии свободы слова, и массовых убийствах в тюрьмах страны. Вернулся и снова по тому же делу, что оправдали, уже без суда, дали 12 лет.

1. Три года мы не можем добиться от Ген. Прокурора изучить наши обращения, проверить законность моего осуждения. Сама Генеральня Прокуратура откровенно нарушает Закон «О Прокуратуре» — отказываясь проверить наши заявления.
2. Все жалобы на эти бесчеловечные издевательства лагерных басеке, возвращаются такими же издевательскими отписками.

Вадим Курамшин

Политзаключенный колонии «Жаман Сопка» ЕС 164/4 

http://socialismkz.info/?p=13640