Дело Виталия Никулина. Детозащитники боятся красных трусов

26 февраля в Солнцевском суде прошло очередное заседание по делу Виталия Никулина, обвиняемого в нанесении тяжкого вреда здоровью восьмилетнему сыну Вове.

Напоминаем, 7 ноября 2013 года восьмилетний сын Никулина - Вова - пришёл в школу с синяком на спине (сам Вова заявил на суде, что получил синяк, когда упал во время игры). Оный синяк смогла заметить зоркая классная руководительница. Для понимания последовавших за этим событий необходимо отметить, что семья, скорее всего, была на контроле в связи с деятельностью жены Никулина, Галины Дмитриевой, известной в РФ активисткой левого движения, участницы множества кампаний в защиту рабочих, в защиту жильцов общежитий.

Итак, после обнаружения синяка, был собран целый ювенальный шабаш. Ребёнка в срочном порядке отправили на скорой в больницу на обследование. В больнице обнаружили массу всего замечательного, в том числе, чрезкапсульный разрыв почки мерцательной природы. Мерцательность заключалась в том, что оный разрыв, то являлся (дабы отметиться в протоколах), то растворялся, в смысле, исцелялся, в результате соблюдения ребёнком трехдневного постельного режима (по крайней мере, если верить показаниям г. Чоговадзе, заведующего отделением больницы № 9, «обследовавшего» и «лечившего» Вову). Причём отмечался оный разрыв то на левой почке (по одним документам), то на правой. Ну, а Никулин, соответственно, был обвинён в избиении ребёнка.

И вот суд идёт. 26 февраля была допрошена социальный педагог школы 1473 Басаргина Татьяна Павловна. Оная педагогиня заявила, что Никулин проявлял безучастность к здоровью ребёнка, не стал сопровождать его в больницу, когда приехала скорая помощь. Как пояснил сам Никулин, он был бы рад сопровождать, но его не пустили. Автору материала, увы, приходилось и раньше описывать подобные истории и он (автор) может по своему опыту сказать, что родителей в таком случае действительно не пускают в скорую.

Кроме этого, госпожа социальная педагогиня, описывая школьное поведение Александры Никулиной (старшая дочь Никулина, 10 лет) заявила, что Александра была зажата и неконтактна. Неконтактность Саши выражалась в том, что на вопросы о семье она отвечала, что в семье всё в порядке.

И наконец, она (педагогиня) засвидетельствовала, что очень боялась Никулина, потому что он (Никулин) вёл себя по отношению к ней угрожающе. После нескольких вопросов адвоката выяснилось, что угроза выражалась в том, что Никулин, когда педагогиня заявилась к семье в дом, открыл детозащитнице дверь, будучи одет в красные трусы.

Следующее заседание начнётся во вторник, 3-го марта, в 11-30. Судья Королев будет рассматривать на нём вопрос, стоит ли допрашивать эксперта Бобылеву.

Дело в том, что эксперты, давая заключение по написанным в больнице документам, зафиксировали по поводу оного чудесного разрыва почки, что время получения ребёнком травмы установить невозможно. А затем один из экспертов - г. Бобылева - во время допроса у следователя взял да и «установил» время получения травмы ребёнком. Причём, как ни странно, это было именно то время, которое нужно было следователю для обоснования «виновности» Никулина.

Адвокат Никулина хочет допросить Бобылеву на предмет, как ей это удалось, и почему, если Бобылева, в отличии от остальных экспертов, знала время, но не зафиксировала это знание в особом мнении (по правилам проведения экспертизы, эксперт несогласный или не вполне согласный с мнением коллег, записывает это отдельно в своем особом мнении). Судья в ответ на ходатайство заявил, что подумает до вторника.

А. Зимбовский
РРП-инфо