"Партийный перекресток" вып. 2 (часть 2) Что такое "пролетариат"?

ДЛЯ САМООБРАЗОВАНИЯ.

"...С одной стороны, пробуждены к жизни такие промышленные и науч¬ные силы, о каких и не подозревали ни в одну из предшествовавших эпох истории человечества. С другой стороны, видны признаки упадка, далеко превосходящего все известные в ис¬тории ужасы последних времен Римской империи.

...В наше время все как бы чревато своей противоположностью. Мы видим, что машины, обладающие чудесной силой сокращать и делать плодотворнее человеческий труд, приносят людям голод и изнурение. Новые, до сих пор неизвестные источники богатства благодаря каким-то странным, непонятным чарам превращаются в источники нищеты. Победы техники как бы куплены ценой моральной деградации. Кажется, что, по мере того как человечество подчиняет себе природу, человек становится рабом других людей либо же рабом своей собственной подлости. Даже чистый свет науки не может, по-видимому, сиять иначе, как только на мрачном фоне невежества. Все наши открытия и весь наш прогресс как бы приводят к тому, что материальные силы наделяются интеллектуальной жизнью, а человеческая жизнь, лишенная своей интеллектуальной стороны, низводится до степени простой материальной силы. Этот антагонизм между современной промышленностью и наукой, с одной стороны, современной нищетой и упадком — с другой, этот антагонизм между производительными силами и общественными отношениями нашей эпохи есть осязаемый, неизбежный и неоспоримый факт. Одни партии сетуют на это; другие хотят избавиться от современной техники, чтобы тем самым избавиться от современных конфликтов; третьи воображают, что столь значительный прогресс в промышленности непременно должен дополняться столь же значительным регрессом в политике. Мы, со своей стороны, не заблуждаемся относительно природы того хитроумного духа, который постоянно проявляется во всех этих противоречиях. Мы знаем, что НОВЫЕ СИЛЫ ОБЩЕСТВА, ДЛЯ ТОГО ЧТОБЫ ДЕЙСТВОВАТЬ НАДЛЕЖАЩИМ ОБРАЗОМ, НУЖДАЮТСЯ ЛИШЬ В ОДНОМ: ИМИ ДОЛЖНЫ ОВЛАДЕТЬ НОВЫЕ ЛЮДИ, И ЭТИ НОВЫЕ ЛЮДИ — РАБОЧИЕ. РАБОЧИЕ — ТАКОЕ ЖЕ ИЗОБРЕТЕНИЕ СОВРЕМЕННОСТИ, КАК И САМИ МАШИНЫ. В тех явлениях, которые приводят в смятение буржуазию, аристократию и злополучных пророков регресса, мы узнаем нашего доброго друга, Робина Гудфеллоу, старого крота, который умеет так быстро рыть под землей, этого славного минера — революцию.

...Для того чтобы мстить за злодеяния правящих классов, в средние века в Германии существовало тайное судилище, так называемый «Vehmgericht» ( — «суд Фемы». Ред ) . Если на каком-нибудь доме был начертан красный крест, то люди уже знали, что владелец его осужден «Vehm».

... Сама история теперь судья, а исполнитель ее приговора — пролетариат.

К.Маркс "РЕЧЬ НА ЮБИЛЕЕ «THE PEOPLE'S PAPER»" ( Собр.соч.,т.12,стр.3-5 )

Первый вопрос ведущего Олега Двуреченского: «Почему старые рецепты работы не работают? Почему слово печатное на них не воздействует, они не хотят слышать?»

Действительно, почему старые рецепты не работают? Вот как на этот вопрос отвечал Ленин в работе «Детская болезнь…»: «Но тот, кто захотел бы выдумать для рабочих такой рецепт, который бы давал заранее готовые решения на все случаи жизни или который обещал бы, что в политике революционного пролетариата не будет никаких трудностей и никаких запутанных положений, тот был бы просто шарлатаном». (т.41. стр.21. Электронный ресурс – http://vilenin.eu/t41/p021. Дата доступа – 02.01.2014).

Попытка некоторых «марксистов» старые метода работы сделать рецептом, которые дает готовые решения, есть шарлатанство. В конкретных исторических условиях вырабатываются свои решения, которые не могут быть такими же решениями, которые были в других исторических условиях. Как идет процесс выработки этих решений? Кто их вырабатывает?

Очень точно на этот вопрос ответил А.Ю. Баранов. «Коммунистическое движение – это и есть фабрика инноваций. Общественные инновации, общественное развитие, все новые вещи, идут «слева»». С этим нельзя не согласиться. В среде левых идет выработка решений общественного инновационного развития. Процесс выработки этих решений очень точно выразил Ленин в работе «Детская болезнь…»: «Годы подготовки революции (1903—1905). Везде чувствуется приближение великой бури. Во всех классах брожение и подготовка. За границей эмигрантская пресса ставит теоретически все основные вопросы революции. Представители трех основных классов, трех главных политических течений, либерально-буржуазного, мел¬кобуржуазно-демократического (прикрытого вывесками "социал-демократического" и "социал-революционного" направлений3) и пролетарско-революционного, ожесточеннейшей борьбой программных и тактических взглядов предвосхищают и подготовляют грядущую открытую борьбу классов. Все вопросы, из-за которых шла вооруженная борьба масс в 1905— 1907 и в 1917—1920 годах, можно (и должно) проследить, в зародышевой форме, по тогдашней печати. А между тремя главными направлениями, разумеется, есть сколько угодно промежуточных, переходных, половинчатых образований.

Вернее: в борьбе органов печати, партий, фракций, групп выкристаллизовываются те идейно-политические направления, которые являются действительно классовыми; классы выковывают себе надлежащее идейно-политическое оружие для грядущих битв». (там же, стр. 8-9)

Выработка новых решений идет в ожесточенной идейно-теоретической борьбе между классами. Но она также идет и внутри коммунистического движения. «Ученые дураки и старые бабы II Интернационала, которые пренебрежительно и высокомерно морщили нос по поводу обилия "фракций" в русском социализме и ожесточенности борьбы между ними, не сумели, когда война отняла хваленую "легальность" во всех передовых странах, организовать даже приблизительно такого свободного (нелегального) обмена взглядов и такой свободной (нелегальной) выработки правильных взглядов, какие организовали русские революционеры в Швейцарии и в ряде других стран». (там же, стр. 11)

Обилия «фракций» в постсоветском коммунизме и ожесточенной борьбы между ними сегодня не меньше, а значительно больше, чем это было после Первой русской революции. В западных странах существуют одна-две коммунистические партии, что не позволяет им организовать даже сотой доли того сводного обмена мнений, который существует на постсоветском пространстве в коммунистическом движении. Сегодня свободный обмен взглядами и свободная выработка решений происходит в режиме онлайн. В интернете площадок для этого создано достаточное количество. Ни одна новая идея не пропадает и не отдается «грызущей критике мышей», как это было в эпоху Маркса. Она сразу же становится объектом обсуждения в коммунистическом движении.

Если будет выработана новая левая теория, а она уже выработана на 99 %, то она станет основой программы новой коммунистической партии. На политическом поле общества появятся новые левые, новые коммунисты. Это будет означать, что нынешние коммунисты станут новыми правами и вытеснят с политического поля теперешних правых, т.е. либеральных политиков, на свалку истории. С позиций триады Гегеля, тезис – это левые, антитезис – правые, а синтез – новые левые. Но после этого тезисом, т.е. левыми, станут новые левые, а антитезисом – правыми станут нынешние левые. Либерально-буржуазные политики превратятся в маргинальные группы и постепенно исчезнут из политической жизни общества.

Но сохранится ли партийность в отдаленном будущем? Вот как отвечал на этот вопрос Ленин: «Отрицание партийности и партийной дисциплины — вот что получилось у оппозиции. А это равносильно полному разоружению пролетариата в пользу буржуазии. Это равносильно именно той мелкобуржуазной распыленности, неустойчивости, неспособности к выдержке, к объединению, к стройному действию, которая неминуемо всякое пролетарское революционное движение погубит, если дать ей потачку.

Отрицать партийность с точки зрения коммунизма значит делать прыжок от кануна краха капитализма (в Германии) не к низшей и не к средней, а к высшей фазе коммунизма. Мы в России переживаем (третий год после свержения буржуазии) первые шаги перехода от капитализма к социализму, или к низшей стадии коммунизма». (там же, стр. 27)

Ленин говорит о переходе в России к низшей фазе коммунизм, но не к средней и не к высшей фазе. Он коммунизм в теории тогда разделил на три фазы развития. Это было инновация, которую Ленин внес теорию научного коммунизма. Между низшей и высшей фазой коммунизма он поместил еще одну фазу – среднюю фазу коммунизма. Сегодня, спустя 94 года, мы находимся на низшей фазе коммунизма, и революционная задача состоит в переходе к средней фазе коммунизма, а не к высшей.

На средней фазе коммунизма партийность сохранится. Политические партии будут еще нужны обществу. При переходе от средней фазы к высшей фазе коммунизма партийность отомрет, т.е. отомрут и левые и правые коммунистические партии. Но это будет в очень далекой перспективе.

В конце 50-х гг., когда разрабатывалась новая программа КПСС, никаких дискуссий не было, и поэтому была выдвинута вульгарная теория «перерастания социализма в коммунизм, перерастания низшей фазы коммунизма в высшую фазу». Это была теория «скачка» из низшей фазы коммунизма через среднюю фазу к высшей фазе коммунизма. Но оказалось, что «перескочить» через исторически необходимую среднюю фазу коммунизма не удастся. Общество «сорвалось» при «скачке» вновь оказалось на первой фазе коммунизма. Этот «срыв» получился в результате «перестройки» и контрреволюции, а общество оказалось с очень большими «родимыми пятнами» капитализма и даже феодализма.

Новая коммунистическая партия будет решать революционную задачу перехода от низшей фазы к средней фазе коммунизма. Нынешние коммунистические и левые партии будут решать для себя виртуальный переход от капитализма к низшей фазе коммунизма, все еще находясь в идейно-теоретическом плену хрущевцев, которые опошлили или инквизировали научный коммунизм, выкинули из него среднюю фазу развития. Решать решенные для себя задачи современный рабочий класс и работники интеллигентского труда сегодня не желают и не будут. Они созрели для решения более сложной революционной задачи – задачи перехода от низшей фазы коммунизма к средней. В переход к высшей фазе они уже также не верят, наученные горьким опытом «строительства коммунизма».

Уважаемый товарищ И.Л. Ферберов в своем ответе рабочее движение «диалектически» связал с коммунистическим движением. Это не диалектика, а эклектика. Ведь Ленин выяснил, что революционное движение не может быть без революционной теории. Они диалектически связаны между собой, а два движения. Теория «снимает» общественное «трение» при движении общества. Если нет теории, то в обществе имеется очень большая сила «трение», которое не позволяет ему двигаться вперед. Поэтому теория в социальном движении выполняет примерно такую же роль, как, например, масло в механическом движении.

Если вовремя не сменить масло в автомобиле, то он долго не будет ездить, так как у него «заклинит» мотор. Примерно так происходит в обществе. Если вовремя не «сменить» теорию (т.е. «масло»), то оно остановится в своем развитии. Поэтому такое огромное значение уделяли классики марксизма, включая Ленина и Сталина, развитию теории материализма, политической экономии и научного коммунизма.

Самым слабым звеном в марксизме оказалась теория научного коммунизма. Не было значительной практики его развития, чтобы ее довести до высокого теоретического уровня. Почти столетний опыт развития советского и постсоветского общества на низшей фазе коммунизма, позволяет сегодня утверждать научность вывода Ленина (1920 г.), который он сделал на основании обобщения первых двух с половиной лет развития военного коммунизма. Этот вывод состоит в том, что коммунизм будет иметь три фазы развития, а не две. Это была революционная теория марксизма. Но ее проигнорировали хрущевцы и тем самым затормозили переход советского общества к средней фазе коммунизма. Эту ошибку в теории необходимо исправить в программе новой коммунистической партии.