Ключевой вопрос Коммунистического движения

В своём телеобращении Олег Двуреченский сформулировал некоторые «ключевые» вопросы, от решения которых, на его взгляд, зависит активизация «левого» движения. К сожалению, опять применяется слишком широкое понятие «левые», хотя в комментариях многие обращаются к Двуреченскому, как к коммунисту. Что объединяет ВСЕХ левых, так это постоянное «перманентное» стремление протестовать против действий любой власти. У коммунистов главная цель — это прогрессивное социальное развитие общества в интересах всего народа. Поэтому им чужда бесшабашная анархия и леваческая сверх революционность. Неумение найти обоснованный баланс между пассионарной жертвенностью и консервативным рациональным здравомыслием строителей нового общества омрачило многие страницы истории первого опыта социализма (и не только в нашей стране).

И до сих пор не дают покоя горячим головам революционные классовые победы былых времён. Проблема будто бы состоит лишь в том, чтобы вычислить в сегодняшнем обществе «авангардный» класс и распропагандировать его на желание стать «господствующим» в понятиях пролетарской классовой борьбы (С. Бобров).

Двуреченский не столь наивен в своих призывах, поэтому чётко обозначает предварительное требование: любым практическим шагам по организации протестных революционных движений должен предшествовать научный анализ состояния всего общества и объективных тенденций в его развитии. Всё верно, но КТО реально сегодня способен дать такое научно достоверное знание, вооружившись которым можно будет смело создавать партию практических действий? Ведь теоретическая работа по изучению причин и последствий разрушительной «перестройки», и при участии довольно известных учёных, не прекращалась и продолжается уже больше 25 лет, а «воз и ныне там». В Интернете в прямом доступе сотни новейших теоретических разработок, но на поле практической классовой борьбы их не признают или просто не хотят замечать. Значит дело не в отсутствии теоретической работы, как таковой, а в отсутствии настоящей теоретической борьбы.

Но ведь эффективную теоретическую борьбу способны вести не чистые теоретики, а группы социальных активистов, уже объединённые на основе политических идей и принципов, а также партии, отражающие интересы определённых социальных групп и классов. Опять же, таких групп и партий, которые в своих программных документах провозглашают солидарность с принципами коммунистической идеологии, множество, а так необходимый объединительный процесс почему-то не идёт. И все силы тратятся не на теоретическую и практическую борьбу в классовом противостоянии с буржуазией, а на выяснение отношений внутри левого движения.

Виновниками временного поражения реального социализма и разброда в коммунистическом движении, с подачи «мудрых теоретиков КПРФ, многие видят в «перерожденцах», ревизионистах» и откровенных предателях, типа Ельцина, Яковлева и др. А в «Манифесте обновлённого социализма (Проект)», выложенного на официальном сайте КПРФ, вообще вся вина за временное поражение социализма возлагается на особый, чуть ли не генетически обусловленный, тип людей, «имеющих пережиточные антиобщественные установки»:

«Со временем стало ясно — и это неоспори­мый эмпирический факт, — что с ликвидацией эксплуататорских классов в качестве источника социальных антагонизмов на первый план вышли люди определенного социально-психологического ти­па, а именно носители таких антисоциальных качеств, склонностей, установок, как эгоцентризм (гипертрофированное, зоологическое себялюбие) и властолюбие (стремление к власти ради власти, отно­шение к ней как к наслаждению). Раньше эти качества естественным для них образом реализовывались в классовых отношениях, для которых органичны богатые и бедные, господа и слуги, и восприни­мались как типичные для представителей господствующего класса, формируемые самим их классовым положением. Оказалось, однако, что эгоцентризм и властолюбие свойственны как аномалия — в семье не без урода — относительно небольшому числу людей незави­симо от их классового положения и что эти «энергичные люди» играют в обществе роль, далеко превышающую их долю в обществе».

Но ведь вот какая история: в КПСС было 19 миллионов коммунистов, в КПРФ восстановили своё членство около 600 тысяч, а после гонения на «кротов» там осталось чуть больше 150 тысяч «верных ленинцев». Это же сколько психологически ущербных, согласно «неоспоримому эмпирическому факту», содержалось только в авангарде рабочего класса? А может, всё-таки, главная проблема не в личных качествах коммунистов, а в явно устаревшей структуре партии, которая сама по себе выдавливает честных, порядочных, профессионально грамотных и неординарных коммунистов, культивируя угодничество и чинопочитание, и которую многие открыто называют «вождистской», «пирамидальной», «исполнительской», хотя естественный вопрос о возможных альтернативных организационных структурах наперёд объявляется крамолой и ревизионизмом. Вот и в логике Двуреченского по сути прослеживается отношение даже к обновлённой партии, как к структуре, призванной лишь исполнительски осуществить истинные теоретические обоснования современного этапа развития общества, которые вот-вот кем-то будут сформулированы.

Не трудно понять, что тем самым мы загоняем себя в порочный замкнутый круг, по которому и бегаем уже четверть века: без работоспособной партии сегодня невозможна полноценная и целенаправленная теоретическая работа, и, значит, теоретическая классовая борьба, а без передовой теории — невозможна партия, как авангардный отряд в победоносной классовой борьбе.

Кардинальное диалектическое решение этого противоречия возможно в создании такой Коммунистической партии Новейшего типа, которая будет способна одновременно, в реальном времени, изучать, анализировать, прогнозировать, проектировать и управлять процессами социального прогрессивного развития общества; такой партии, где теоретики, социальные инженеры и практики социальной преобразующей деятельности будут организационно объединены для целостного процесса управления функционированием и развитием общества обновлённого социализма.

В комментариях к моим высказываниям нередко меня бездоказательно обвиняют в пренебрежительном отношении к марксизму, видимо потому, что я не люблю цитировать «учебники». Но в данном случае попытаюсь призвать на помощь гений Маркса. Для меня очевидно, что целостный системный подход к реальной жизни, а не только бесконечно повторяемый профессорами «метод восхождения от абстрактного к конкретному», является основой методологии марксизма. Широкая философская тематика произведений Энгельса — прямое доказательство того, что держал в голове Маркс и от чего он отталкивался, исследуя исторически конкретную капиталистическую формационную систему. Сегодня повторение личности Маркса невозможно, поскольку несоизмеримы в информационном плане параметры социального времени между 19-м и 21-м веками. Поэтому и выходит на повестку дня требование формирование феномена «интегрального интеллекта» партии. Наступление такого времени предсказывал сам Маркс, записывая свой знаменитый тезис: «Философы прежде лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его». Маркс своим тезисом ставит акцент не на противопоставление или разъединение двух методов логического отражения окружающего мира, а на органическое целостное их соединение. И если до Маркса, и даже в его время, социальные преобразования были значительно отделены во времени от их теоретических обоснований, то в наше время нельзя не заметить насколько они сблизились во взаимном требовании друг к другу.

Уникальную способность соединять в своей политической деятельности глубочайший теоретический анализ реальных социальных явлений, смелую научно обоснованную прогностику и талант практического организатора и управленца показал гений В.И.Ленина. Без этих способностей бесспорного вождя российского пролетариата не было бы того уникального теоретически маловероятного исторического формационного прорыва, который совершила Коммунистическая партия большевиков под его руководством. Ещё более важно отметить, что, обладая громадным авторитетом в партии и обществе, Ленин не жалел ни времени ни сил для аргументированного переубеждения своих оппонентов по наиболее важным и спорным вопросам.

После Ленина не нашлось ни одного равного ему руководителя, поэтому образовались две альтернативы: обобщённо «троцкистская» линия на широкое дискуссионное обсуждение проблем строительства социализма (и это предложение для времени, когда подспудно ещё продолжали тлеть очаги гражданской войны) и жёсткая «сталинская» прагматичная линия на сверх централизованное управление страной на основе обобщённых теоретических тезисов марксизма и чернового ленинского плана строительства социализма в отдельной стране при враждебном капиталистическом окружении. Примечательного, что некоторые «троцкистские вожди» успели побывать и в роли сторонников Сталина и в роли его непримиримых противников. Управленческая альтернатива Сталина оказалась исторически в целом оправданной, но лишь на мобилизационных этапах становления и защиты советского государства от внешней угрозы.

После короткого восстановительного мобилизационного послевоенного периода, для обеспечения паритета сил с блоком стран НАТО, начавшим «холодную войну» с СССР, потребовалась глубокая технологическая модернизация всего народно-хозяйственного комплекса с привлечением в партию и управленческие структуры большого количества профессионально грамотных энергичных молодых специалистов, предпочитавшим логику научной аргументации традициям беспрекословного подчинения вышестоящему начальству. Начали повсеместно множится конфликты между партийными функционерами и производственниками, между чиновниками и творческими работниками в самых различных областях науки, техники и искусства, принципиально не признававшим командного стиля руководства. К сожалению, этот конфликт не нашёл положительного решения и, стараниями пятой колонны, привёл, в конечном итоге, к распаду КПСС, слому советского государства и к фактическому уничтожению, как такового, социального слоя самой демократической интеллигенции.

Пора наконец признать, что модель командной «исполнительской» партии давно исчерпала себя. И это стало совершенно очевидно, когда в конце 70-х годов мощнейший экономический потенциал СССР и всего социалистического лагеря явно начал испытывать крайнюю нужду в целостной научно обоснованной прогностической стратегии. Вместо неё лишь усилилась, ставшая неуправляемой, межведомственная борьба за финансовые и материальные бюджетные ресурсы, породившая систему лоббирования, коррупцию и теневую экономику.

Вместо выхода на новый уровень научного системного прогнозирования и целостного социального проектирования, партийные функционеры продолжили будоражить общество методами мобилизационного прошлого, вбрасывая сырые, плохо подготовленные гигантские социальные проекты.

Таким образом, первый опыт построения реального социализма был прерван, прежде всего, по вине КПСС, не сумевшей понять и решить объективные проблемы развития социалистического общества, и собственного саморазвития, в том числе. Только почему сегодня нужно «посыпать голову пеплом» и панически возвращаться к практике пролетарской борьбы с буржуазией столетней давности и даже, как неустанно призывают «знатоки марксизма», к обязательному выполнению требований, изложенных в Манифесте Коммунистической партии 1848 года позапрошлого столетия? При этом как бы уходит из зоны главного внимания весь реальный советский опыт, который лихие теоретики легко обозначили, как «мутантный социализм».

Наоборот, при всём безусловном уважении к приоритету доводов классиком марксизма, необходимо, прежде всего, с особым вниманием и научной добросовестностью изучить богатейший, в смысле количества научно обозначенных социальных проблем, исторический период жизни советского общества конца 70-х годов, когда были найдены, пусть в черновом гипотетическом виде , ответы на многие коренные вопросы развития социалистического общества. Большая часть этих социальных «инженерных» изобретений требует повторного добросовестного изучения и перенесения в проективную систему обновлённого социализма.

Ведь возврат к капитализму произошёл не от того, что у буржуазной социально-экономической системы появились какие-то резервные, скрытые до поры возможности к развитию, а лишь благодаря ошибкам руководства КПСС, взявшего на себя ответственность за прогностическое обоснование путей развития социализма. Знать стратегию и тактику всемирной буржуазной финансовой олигархии, которая уже почти в открытую призывает и планирует возродить худший исторический опыт тотальной эксплуатации, плоть до геноцида непокорных народов, безусловно необходимо, но главные теоретические и практические усилия должны быть обращены на изучение противоречий и объективных закономерностей развития социалистического общества. С этой позиции и нужно предпринимать организационные и пропагандистские действия с целью создания Коммунистической партии Новейшего типа.

Не радоваться от того, что в очередной раз поймали на лжи и «ошибках» либеральных разрушителей России, а огорчаться от того, что пока слишком мало практических предложений (пусть на первый взгляд наивных) по возрождению советского социализма. К примеру , мне, как автору одной из возможных моделей партии Новейшего типа, трудно понять — почему её обходят равнодушным молчанием в то время, как по многочисленным признаниям политологов, существующие «левые» партии и общественные организации находятся, мягко скажем, в беспомощном состоянии перед разгулом буржуазной идеологической пропаганды.

Потому приходится реагировать даже на косвенную критику. Вот в одном из комментариев некто Виктор Алексеев, откликаясь на моё утверждение, что не только возможна, но и крайне необходима, для возрождения действенного коммунистического движения, организация прямого солидарного научно творческого коллективистского сотрудничества представителей как можно более широкого круга профессиональных специалистов, пишет:

«Мы все говорим на разном языке, причём очень абстрактном, не определённом, не аксиоматичном... Мы многие имеем разную узкую профессиональную направленность, и употребляя одни и те же слова в разных предметных областях присваиваем им разные понятия, свойства. Граждан владеющих системными знаниями естественных и гуманитарных наук очень мало. Причём если говорить о гуманитарных науках, мягко говоря -они сильно деградировали. а если охарактеризовать точнее их сегодня нет, как соответствующим сегодняшнему историческому периоду. 3. Вырабатывать единый язык можно только на конкретном объекте, предмете, ПРОЕКТЕ (выделено Н. Градов), совместно обсуждая дефиниции, аргументируя свои предложения=утверждения, по методологии системности понятий не противоречащих общей функции».

Как грамотный специалист в области «логики науки» он не только чётко характеризует трудности пока безуспешной объединительной работы, но и подсказывает варианты их преодоления. Действительно, найдутся и «аргументы» непротиворечиво складывающиеся в целостную систему и общая «аксиоматика» и общее солидарное желание к успешному коллективному социальному творчеству, если мы от призывов перейдём, наконец, к конкретной работе по созданию ПРОЕКТА обновлённого социализма. И к этому , не будучи специалистом в «логике науки» я давно призываю во всех своих статьях и комментариях: к тому, что не только возможна, но и крайне необходима, не смотря ни на какие объективные и субъективные трудности, прямая совместная работа специалистов самых разных областей науки и производственной практики над реальным Проектом возрождения социализма. В этом и выражается НОВЕЙШЕЕ содержание деятельности Коммунистической партии Нового типа.

---

Николай Градов