Гипотеза "базового коллектива" как основы прогрессивного развития общества

Прежде всего, хочу сказать ревностным защитникам теории марксизма, что пора научиться отличать огульных критиков, которые воюют не столько с теоретическими основами марксизма, сколько с политическими выводами теории исторического материализма, от тех, кто твёрдо стоит на политической платформе коммунистического движения, но пытается разобраться: почему данная теория не может дать полноценный ответ на многие современные проблемы развития общества? Пренебрежительное отношение к попыткам развивать марксизм нельзя оправдать, но можно объяснить недостатком объективного системного знания о тех новых социальных процессах и явлениях, которые начали пробивать себе дорогу в опыте реального социализма. Бескомпромиссное отталкивание любых попыток критического отношения к марксизму нельзя объяснить ничем иным, как боязнью либералов, что обновлённый марксизм обретёт ещё большую силу в борьбе с буржуазной идеологией, для которой не существует понятия социального прогресса и история как бы остановилась.

Но вреднее всего для дела возрождения социализма, как ни парадоксально, это позиция наших «красных» профессоров, которые вполне комфортно занимаются «просвещением» пролетариата. Те, кто «по должности и званию» обязан развивать теорию, предпочитают «сидеть» на выхолощенном марксизме и своим хождением по кругу азбучных понятий лишь отталкивают мыслящую молодёжь от социального творчества, душат в атмосфере пораженчества живую пассионарность. О, как взыграет праведное возмущение от обвинения в пораженчестве! Как же иначе можно оценить «просветительскую» программу «Красного университета», в которой большая часть времени уделена капиталистическим отношениям? Да, реставрация капиталистической системы в нашей стране - уже свершившийся факт, хотя все прекрасно помнят (если не заставили себя забыть) во всех подробностях развитие тех событий. Кто начал твердить об ошибочном «мутантном» социализме? Кто поспешил перейти на язык капиталистических понятий при описании изменений в производственных отношениях, когда банда откровенных прихватизаторов ещё только начала делить общенародную собственность? И сейчас, вместо изучения реального состояния общества, «красные» профессора советуют рабочему классу вновь пройти путь от экономической борьбы до диктатуры пролетариата. Вообще, ребята хорошо устроились: при советской власти имитировали научную работу в университетах марксизма-ленинизма, а теперь, чуть подправив конспекты лекций, имитируют теоретическую борьбу с либерально-фашистской идеологией.

На наше счастье, работа честных учёных по решению проблем развития общества (которые не могли быть решены во времена Маркса из-за недостатка информации) продолжалась непрерывно, хотя в основном в частных науках. Обычно, в советское время, молодые учёные включали во вступительную часть своей научной работы обязательные ссылки на высказывания классиков марксизма-ленинизма, в которых достаточно было хотя бы упоминания проблемы. После этого учёный имел право на высказывание новых теоретических предположений, но без каких либо далеко идущих обществоведческих выводов. Таковы работы историка Ю.И. Семёнова по древнейшей истории человеческого общества.

В своих работах Ю. Семёнов убедительно доказал, что задолго до первых актов натурального, а тем более товарного обмена, история развития первичных человеческих сообществ испытала несколько поистине революционных скачков, где производственный фактор был полностью зависим от социальной формы общежития. И каждая из таких «точек бифуркации» ставила человеческий вид на грань выживания. Это и борьба с «биологическим» индивидуализмом, и преодоление опасности направления социального развития в тупиковую ветвь псевдосоциальных «зоологических» кастовых сообществ.

В неблагоприятных условиях изменчивого природного окружения только долговременные стадные сообщества могли дать шанс на выживание. Но тут же возникла опасность междоусобной борьбы из-за стремления альфа-самцов владеть гаремами. Этот безусловный биологический инстинкт, обеспечивавший естественный отбор в животном мире, был жестоко подавлен введением первых табу. Право на продление рода получили и менее развитые в физическом отношении. Отступление от закона естественного отбора позволило включиться другим факторам морфологического развития человека разумного — таким образом, начался социальный отбор целостных человеческих сообществ. В гораздо большей степени оказались способны не просто к выживанию, но и к развитию те первичные социумы, в которых развивался институт табу, регулировавший не только половой и пищевой инстинкты, но и постепенно формировавший всю сферу «традиционных» разнообразных отношений в первичном целостном человеческом коллективе.

Именно в таких сообществах начала развиваться производственная деятельность и первые формы разделения труда. Но по своей особенной социальной структуре каждый социум был конкретно-единичным, а общее выразилось в том, что появилась опасность возникновения псевдосоциальных человеческих сверхорганизмов, по типу зоологических, с морфологической специализацией особей. Факты морфологической застойности были обнаружены при изучении палеонтологических свидетельств жизни неандертальцев, судьба которых до сих пор остаётся загадкой. Я же хочу обратить внимание на другие загадки истории:

на дошедшие до наших дней свидетельства существования в древности кастовых отношений;

на некую психологическую предрасположенность к покорной приспособляемости для жизни в государствах фашистского типа;

на устойчивый рост в последнее время самых различных религиозных тоталитарных сект;

наконец, на сращивание религиозной и фашистской идеологии в террористическом государстве ИГИЛ, которое открыто противопоставляет себя всей цивилизационной парадигме человечества.

В первичном целостном социуме табуированная регламентация всей жизни людей подошла к такому пределу, когда сознание собственного «я» любого члена сообщества сливалось и было неотделимо от сознания «мы».

Выход из тупика кастовой приспособленческой психологии, то есть готовности индивидуумов встраиваться даже в очень жёсткую иерархическую систему соподчинения, был найден, как ни парадоксально, ещё в древнейших социумах через решение другой проблемы: близкородственного генетического «кровосмешения». Табу на половые контакты между членами рода и формирование рода — был двуединый процесс, определивший на многие тысячелетия весь ход развития общества. Только постепенное выстраивание и фиксация родовых связей позволила исключить крайне отрицательные последствия генетического кровосмешения. Вместе с тем получил определённую свободу в создании парной семьи задавленный табуитетом не только половой инстинкт индивидуализма, но и инстинкт заботы о потомстве, как в биологическом (физиологическое донашивание), так и в широком социальном смысле социального воспитания (социализации). То есть важнейший и древнейший социальный институт «Учитель» (в терминологии Моисеева Н.Н.) получил наконец точку опоры для своего дальнейшего развития.

Обычно неизбежность и «спонтанность» развития производительных сил объясняют тем, что каждое поколение получает в готовом виде орудия труда и технологии, которые оставило для них предшествующие поколения. При этом сам механизм передачи знаний и умений считается производным, «надстроечным». Но всё гораздо сложнее. То, что нарождающаяся в недрах родового строя семья взяла на себя ответственность за сохранение и передачу накопленного социального опыта определило многое в ходе дальнейшего развития человеческого общества. Вместе с этой главной социальной обязанностью семья получила право на долю прибавочного продукта, а впоследствии, как правопреемница РОДА и на частную собственность. Эту функцию и выделил Ф. Энгельс в качестве главной в своей знаменитой работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства». Но, справедливо назвав семью в качестве первичного правового элемента в государственной системе правовых отношений собственности, Энгельс не стал рассматривать множество иных функций, которые позволили ей оставаться «первичной ячейкой общества» во всех общественно-экономических формациях.

Я бы сказал больше: именно семья, особенно в том целостном виде, в котором она была в средние века под названием «патриархальной семьи», уже представляла собой то «зерно», которое по закону «отрицание отрицания» должно было воссоздать на определённом витке развития коммунистическое общество, а не мифический «первобытно-общинный строй». Принцип «от каждого по способностям и каждому по потребностям» не мог возникнуть раньше, чем он был апробирован в опыте семьи. Напротив, без него целостный феномен семьи существовать не может.

Построение коммунизма сразу во всём обществе - это гораздо большая утопия, чем описания возможности налаживания справедливых отношений в «Городе Солнца» Т. Кампанеллы или в производственной общине Р. Оуэна. Ошибка в том, что в качестве развивающейся целостности было взято всё общество, как сумма индивидуумов. Но индивидуум не является целостностью. И это заблуждение вполне рукотворное. Капиталистам нужны были пролетарии, чтобы с минимальными затратами включить их в систему экономической эксплуатации. Для этого капитализм в Европе, как пишет Маркс в «Капитале», самым жестоким образом уничтожил общину. Сейчас идёт наступление на семью. Буржуазия не боится толпы, поскольку её учёные изучили законы социальной психологии и создали разнообразные методы управления толпой, разжигая псевдореволюции в странах, которые выбраны мировой финансовой олигархией на самоуничтожение.

В библейской легенде о Всемирном потопе чётко указывается на социальную целостность патриархальной семьи, которая способна, благодаря тому социальному генотипу, который заключён в её сложившейся тысячелетиями структуре, возродить общество при любой глобальной катастрофе. Отсюда можно дать определение категории целостности: система может быть названа целостной, если она способна порождать новый качественный уровень системного взаимодействия, но сама, при этом, остаётся целостным элементом в снятом виде в его структурах более высокого уровня сложности по критерию отрицательной энтропии. Так, к примеру, атомы порождают бесконечно разнообразные формы химического взаимодействия, и пределом развития этого химического мира является целостность клетки, которая, в свою очередь, порождает бесконечное разнообразие многоклеточных организмов в фауне и флоре.

Одно из главных понятий марксистской философии является отчуждение. Это понятие, несмотря на то, что является вполне объективным, характеризующим на бесконечном эмпирическом материале саму суть эксплуататорского строя, остаётся в центре дискуссий о развитии общества. Действительно, основную причину отчуждения человека не только от продукта своего труда, но и от самого процесса производства, Маркс видел в собственности на средства производства. Социалистическая революция передала собственность на заводы, фабрики, землю и недра государству трудящихся, вполне разумно отказавшись от анархистского «всё отобрать и поделить». Поменялась форма, но сама суть отчуждения осталась. Лозунг «Ты хозяин своей страны!» прекрасно звучит на демонстрации, а в обыденной жизни больше привлекал «Всё вокруг колхозное - всё вокруг моё».

Сущностное противоречие между насущными потребностями воспроизводства человеческой жизни (включая элементарное восстановление рабочей силы) и необходимостью прогрессивного развития всего общества преодолевается не декларациями, а повседневной коллективной трудовой и творческой жизнью. Любому человеку важно видеть результаты своего труда и своего творчества в конкретном выражении: на своём заводе, в своём городе, где живут его дети, родные, друзья. Гордость за свою страну превращается из красивой патриотической фразы в твёрдое убеждение, если человек имеет основание гордиться за своих детей, за своих родных, за своих друзей, за свой завод, за свой город. И это не банальные утверждения, а сама суть объективных социальных процессов.

Не в каком-то коммунистическом далёком будущем нужно искать решения проблемы отчуждения, как советуют запутавшиеся теоретики, ссылаясь на невозможность в обозримом будущем преодолеть противоречия связанные с разделением труда. Будущее можно прогнозировать, но, как говорят здравомыслящие люди: «Не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня». Тем более, что проблему отчуждения человечество начало решать давно, и вполне успешно. Образцом такого решения является семья. Разделение труда объективный процесс, но столь же объективной является постоянная потребность в собирании человека - в воспитании Человека, как активной целеустремлённой личности. Такое собирание человека, в противовес опасности зоологической индивидуализации, и произошло несколько тысячелетий назад на основе появления общепризнанного института моногамной патриархальной семьи, ведущей собственное целостное самодостаточное натуральное хозяйство. Вот с этого момента начал действовать закон «Отрицание отрицания» по отношению к базовой целостности семьи. И результатом его действия стала первичная ячейка социалистического общества — целостный производственный коллектив, снявший с семьи проклятие частной собственности.

Цель этой статьи лишь сформулировать гипотезу «Базового элемента социальной формы движения материи», которая состоит в том, что общество, в процессе своего развития, просто вынужденно опираться на Базовые социальные структуры всё более высокого уровня сложности. В противном случае оно всегда рискует подвергнуться стихийной деградации, вплоть до самоуничтожения. Маркс правильно указал на ключевое противоречие между уровнем развития производительных сил и формой производственных отношений, но детально рассмотрел только один вектор его разрешения, хотя всегда подчёркивал, что основным элементом производительных сил является Человек с его способностью к физическому, умственному и творческому труду. Весь же целостный процесс воспроизводства Человека, то есть сложнейшую социальную сферу воспроизводства жизни, Маркс не мог проанализировать, поскольку не было тогда ещё того многообразного фактического материала, который дал первый опыт строительства социализма в СССР и подражательные попытки в других странах, в том числе и чисто капиталистических. Полноценная теоретическая разработка данной гипотезы, требующая коллективного участия разнообразных специалистов ещё впереди — это дело молодых. Я же хочу с её помощью попытаться осветить два исторических периода в жизни нашей страны (решающих для её дальнейшей истории), которые и вызывают не прекращающиеся уже 30 лет бурные дискуссии.

Строительство социализма в России изначально шло не по марксистскому сценарию, где гарантией победы над капитализмом считался высокий уровень развития производительных сил и достаточная степень обобществления производства. Маркс понимал неравномерность развития капитализма в разных странах, но именно поэтому настаивал на некоем подобии Всемирной социалистической революции, прежде всего, в высокоразвитых странах Европы — отсюда и идея Интернационала. Ленин тоже придавал большое значение пролетарской интернациональной солидарности и учитывал её при разработке стратегии в борьбе с международной буржуазной реакцией, активно поддержавшей белогвардейскую контрреволюцию. Поэтому противоречие между Лениным и Марксом в этом вопросе больше надумано и раздуто (а противоречие с Плехановым лежало несколько в другой плоскости). Ленин был в большей степени практик и недостаток теоретической разработанности некоторых социальных проблем восполнял гениальной интуицией. Только решение осуществить на деле политический союз рабочего класса с трудовым крестьянством позволил победить социалистической революции и начать строительство социализма. Почему европейский пролетариат в своей массе не только не поддержал российский, но и позволил втянуть себя в фашистскую авантюру? И в чём, на самом деле, оказалась сила советской власти? На оба вопроса С. Г. Кара-Мурза отвечает однозначно: в сохранившихся общинных отношениях в России и почти полном их уничтожении в Европе.

К. Маркс фактически признал важность общинных отношений для социализма в письме к Засулич, но не стал это положение теоретически обосновывать. В. Ленин тоже имел в виду лишь политический и экономический аспекты союза рабочих и крестьян. Поэтому в Советской России изначально начали параллельно развиваться, периодически пересекаясь и взаимовлияя друг на друга, два процесса: в производственной сфере, почти в полном соответствии с экономической теорией марксизма, формировались структуры государственного социализма, а в социальной сфере, несмотря на официальную фразеологию «диктатуры пролетариата», и в городе и деревне наибольшее влияние оказывали общинные принципы общежития. В деревне, когда коммуны и ТОЗы фактически дискредитировали идею коллективизации, против неё ополчились не только зажиточные крестьяне и кулаки, но и простые сельские труженики. И коллективизация в начале проходила под жёстким административным контролем, а завершилась не в момент стопроцентного зачисления единоличников в колхоз, а только тогда, когда восстановилось целостное общинное общежитие на социалистической культурной основе, когда в колхозах появился весь социальный комплекс для полноценного воспроизводства жизни.

Совсем не случайно, вопреки заявленным либерально-демократическим свободам, прямолинейно и расчётливо происходило уничтожение, прежде всего, социалистической деревни ельцинистами.

В городах шёл как бы обратный, но в сущности тот же процесс формирования ЦЕЛОСТНЫХ социалистических трудовых коллективов. Сама идея Советов, пришедшая от общинных традиций и возродившаяся в городах по инициативе рабочих, во многом ещё не потерявших связь с деревней, и была направлена не только на контроль за производством, но и на регулирование всей городской жизни в интересах всех трудящихся. Именно по инициативе рабочих, вопреки всем законам экономической эффективности, появился, как показывает Кара-Мурза, феномен промышленного предприятия, неразрывно связанного с целой сферой по воспроизводству жизни, который он назвал «Центром жизнеустройства». Чаще всего, в тех посёлках и малых городах, где предприятие было, как принято говорить, «градообразующим», рядом с предприятием вырастала жилая зона с полным комплексом медицинских, образовательных и бытовых услуг; с сетью инженерных коммуникаций; со своей спортивной зоной и сетью культурных учреждений и т. д. И над всем этим сложным комплексным хозяйством «шефствовала» дирекция предприятия в тесном взаимодействии с партийной и профсоюзной организациями.

Лично от себя могу добавить, что мой родительский дом располагался буквально в нескольких шагах от проходной такого крупного машиностроительного завода, где работала моя мама и где я после школы начинал свою трудовую жизнь токарем. Знаменитый фильм «Карнавальная ночь» большей частью снимался в типовом Дворце культуры того времени. Именно такой был построен и для рабочих моего завода. В нём я, будучи школьником, участвовал в работе театральной студии, в баскетбольной секции, посещал библиотеку, ежегодно получал новогодние подарки на большой Новогодней ёлке, не менее красочной, чем в фильме, который принято считать розовой сказкой. В этом Дворце культуры силами заводской самодеятельности ставились театральные спектакли, включая оперные. На заводском стадионе, где заливалось всё футбольное поле, включая беговые дорожки, в зимние вечера было весело и тесно от детей и рабочей молодёжи. Воскресный отдых летом тоже принято было устраивать сообща на берегу реки.

Таким образом, через саму сложную многогранную целостную ткань социальных отношений складывалось у большинства трудового народа социалистическое мировоззрение. В реальности таких целостных идеальных производственных коллективов было меньшинство среди множества разнообразных трудовых коллективов. Малые производственные коллективы, а также трудовые коллективы из систем обслуживания, медицины, образования, науки (и т. д.) не могли себе позволить, исходя из своего бюджета, строить многоквартирные дома, клубы, стадионы и др. То есть «диктатура фабрично-заводского пролетариата», как любят повторять убеждённые честные марксисты, на деле оборачивалась по отношению к остальным трудовым коллективам очевидной социальной несправедливостью. Вот почему принимались конституционные решения в пользу общенародного государства.

Общественные фонды потребления начали более равномерно распределяться между всеми слоями населения. И рабочие были не против, когда они начали переселяться из заводских «Соц. городков» барачного типа в жилые благоустроенные микрорайоны. Начался неизбежный процесс урбанизации, не только перемешавший всё население растущего города, но и затронувший абсолютно все функциональные системы города, требуя интегрированного подхода к централизованной их модернизации: оптимизации производственной зоны, оптимизации инженерных коммуникаций, систем транспорта, связи, систем образования, медицинского обслуживания, культуры, науки и т. д. Фактически начался процесс формирования целостного трудового коллектива всего города. К сожалению, этот процесс был плохо или совсем неуправляемым с учётом межведомственных экономических противоречий, наряду с разраставшейся теневой экономикой и хитрым догматизмом управленцев, на словах продолжавших превозносить здравницы в честь рабочего класса, а на деле обеспечивали максимальные материальные преимущества «трудовым коллективам» советской и партийной бюрократии.

Вот на этом этапе, плохо осознанном обществоведческими науками - этапе перехода от Базовой Целостности социалистического производственного коллектива к Базовой Целостности общегородского научно-производственного коллектива и «случилась» Перестройка. На поверхность политической борьбы выплыли «гениальные экономисты», а за их спинами прозападные либералы и откровенные антисоветчики, которые вообще не собирались разбираться в сложности происходящих социальных процессов. Пользуясь временной социальной раздробленностью переходного периода между двумя Базовыми Целостностями и догматической импотенцией социальных наук, они в считанные годы уничтожили не только экономическую базу социализма, но и все социальные гарантии для трудового народа. Вывод, на мой взгляд, очевиден. Для создания ОБНОВЛЁННОГО ПРОЕКТА СОЦИАЛИЗМА необходимо возвращаться не к ушедшему в историю этапу пролетарской революции, а к незавершённому этапу формирования Целостного Городского научно-производственного коллектива на новейшей научно-технической производственной основе и на современном уровне системной социологической науки.

На образной заставке под названием Целостность (Integrity) изображён в центре символический Человек, как результат интеграции мира многоклеточных организмов и начала социальной формы движения материи. В этом и заключается философская ошибка. Человек, как индивидуум, не Является целостностью. Человек, как личность, формируется только в ЦЕЛОСТНОСТИ моногамной Семьи.

Николай Градов